Текст статьи содержит ознакомительную информацию о личности, вдохновившей дизайнеров ЮБ Роскошь на создание коллекций «Габриэль» и «Банты».
Коко Шанель говорила: «Мода — это нечто, что существует не только в одежде. Мода витает в воздухе. Она связана с нашими мыслями и нашим образом жизни, с тем, что происходит вокруг нас». Габриэль Шанель подарила нам то, что мы сейчас называем образом жизни. Ее лучшие творения:
Она ввела в женскую моду брюки, короткую стрижку, черный цвет и загар.
Её украшения имели потрясающий эффект, в которых сочеталась роскошь изумрудов или жемчуга с превосходной собственной бижутерией. Сочетание драгоценных камней с искусственными являлось смелой находкой (вольной, оправдывая ее прижимистость), которую она использовала как роскошные украшения.
«Драгоценности — это целая наука! Красота — это грозное оружие! Скромность — это верх элегантности!»
Другое дело — бижу. Достаточно чуть-чуть жемчужной «перловки» от Chanel — и в чём угодно вы выглядите стильно. «Настоящие драгоценности напоминают мне о морщинах старух. Это все равно что навесить на себя ожерелье из банковских чеков». Однако простота от Chanel стоит дорого. Когда её упрекали, что она мастерица опустошать кошельки, она высокомерно отвечала: «Имеет смысл отказывать себе во всём, кроме роскоши». «Некоторые люди думают, что роскошь является противоположностью бедности. Это не так. Это противоположность вульгарности». В последнем гардеробе Шанель было только три её знаменитых костюма.
Для себя Коко решила, что из любого сражения она выйдет победителем. В детстве ей не хватало любви, её окружало равнодушие — всё это наложило отпечаток на неё, и Габриэль научилась бороться и побеждать, а самое главное, она научилась шить. И что бы она ни делала — шляпку или одежду, которая сидела на ней так хорошо, что об этом можно было не думать — всё привлекало внимание окружающих. И тогда Шанель поняла, что в ней есть то, чем следует воспользоваться — дар творческой мысли, а главное — умение выживать.
Она сумела изъять корсет из сознания женщин, воспользовалась мужской элегантностью, чтобы создать в гардеробе женщин такие свободные и необходимые вещи, как рубашки мужского покроя, галстуки, брюки для верховой езды, трикотажные пиджаки, в которых были суровость и в то же время шарм, превосходство и покорность. Она вызвала восторг вечерним платьем из черного кружева и тюля, расшитого бисером, ансамблем платье-пальто из бежевого джерси. Всё это казалось простым, но в то же время роскошным — настоящим чудом портновского искусства.
Уже в 1912 году Коко создает свой первый Дом моды в Довиле. В 1919 году Шанель открывает Дом моды в Париже. В это время у Шанель уже были клиенты по всему миру. Люди любили её блейзеры, юбки, длинные свитера из джерси, матроски и известнейший костюм (юбка + жакет). Сама Коко сделала себе короткую стрижку, любила носить маленькие шляпки и солнцезащитные очки.
“Чтобы быть незаменимой, нужно все время меняться.”
Однажды целый год провела она в загородном особняке. Днем занималась верховой ездой, по вечерам посещала светские приемы. Коко решила, что для езды на лошади платье — очень неудобная вещь, заявилась к портному с брюками, которые взяла у жокея.
— Сшейте мне такие же!
— Но, мадам, ходить в мужских брюках женщине не принято!
Коко решительно повторила свою просьбу и покинула мастерскую. Дамы, пришедшие к ней в гости, сначала были крайне удивлены, увидев Габриель на коне в мужских штанах. Но позже, за ужином они признали, что брюки и женщина — очень хорошее сочетание. В один день Шанель превратилась для жительниц близлежащих имений в законодательницу моды.
В 1921 году Коко представляет пальто на меху и новую марку духов «Chanel № 5». Первые духи на основе искусственных ингредиентов с натуральными. Сама придумала предельно простой дизайн флакона и название №5 — это был пятый образец и ее любимое число. Духи были выпущены в качестве подарка постоянным клиентам к Рождеству, в продажу они поступили в том же году. В 1924 году Шанель становится компаньоном Пьера Вертхаймера, владельца парфюмерной фабрики, ему принадлежит 70% прибыли от реализации Parfumes Chanel, владельцу универмага принадлежит 20%, а самой Шанель только 10%.
В 1954-м, в семьдесят один год, воинствующая «старушка» вернулась в моду после пятнадцати лет молчания — не смогла терпеть излишеств new look.
Коко потерпела оглушительное фиаско: газетчики ехидно писали, что оказались в 1930 году. Ни одного заказа — такого на Rue Cambon еще не было. «Тем лучше!» — засучила рукава Мадемуазель, и в 1955 году журнал Life назвал ее революционеркой современной моды, и к ней выстроилась очередь из знаменитостей. Самая громкая судьба её модели — окровавленный розовый костюм-букле Джеки Кеннеди, в 1963 году в Далласе.
Её знаменитая женственность была мужского рода — безупречный крой, строгость линий, никаких рюшей, воланов, оборочек. Взамен — психологический комфорт, до чего не додумался до неё ни один дизайнер. Туфли-лодочки с контрастным носком удлиняют ноги, укороченный пиджак и юбка до колена стройнят и делают даму молодой и мобильной. К старости это стало её манией, Коко приобрела привычку беспрерывно бормотать под нос: "Надо отсечь всё лишнее. Ничего, что портит линию". Когда Шанель пригласили одевать звёзд Голливуда за миллионный контракт, она наотрез отказалась: "Гора Сен-Мишель из задниц и грудей". Она терпеть не могла женщин, зависящих от мужских амбиций.
Работницы Коко уверяли, что её бешеная работоспособность - всего лишь изнанка злости. Конкуренты, сначала Эльза Скьяпарелли («Эта чёртова итальянка!»), потом Диор («Да он никогда не раздевал женщины — как он сумеет ее одеть?»), для неё всегда были источником адреналина и причиной скандальных выходок. Когда на одной из своих манекенщиц она увидела платье от Givenchy — просто изрезала его ножницами, вечно болтавшимися у неё на животе. «Кто смеётся, всегда прав» — чтобы не насмехались над её творениями, она загоняла швей до изнеможения, но создавала модели, которые не в чем упрекнуть.
Она была щедра и скупа: по настроению могла подарить драгоценное кольцо с сапфирами в платине, а давней подруге, Луизе де Вильморен, отказывала в нескольких франках, раздражённо бросая: «Ты вечно не при деньгах». Когда ей из вежливости приходилось делать подарок клиенту в бутике на Rue Cambon, настроение у Коко портилось на несколько дней. Журналисты вызывали у неё гнев, и она откровенно издевалась: «Что я ем на завтрак? Гардению утром, розу вечером». - «Сколько мне лет? Сто — или зависит от случая».
Тайны Габриэль Шанель
Коко Шанель стала знаменитой не только благодаря своей деятельности в мире моды, но и бурными романами с представителями высшего света, коих в её биографии немало, а также высокомерием по отношению к окружающим её людям — она унижала тех, кому делала добро. О ней говорили, что её подарки, как пощечины. Высказывания Коко о людях были убийственны, а грубость её отдавала высокомерием. Она была удивительно работоспособна, энергична и презирала людей.
“Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.”
Интересно, что у неё всегда было большое количество романов и интриг, но все они так и не закончились чем-то серьёзным. Предложения ей делали довольно часто. Однажды герцог Вестминстерский попросил её руки, на что она с характерной для неё иронией ответила: "На свете тысячи всяких герцогинь, но лишь одна Коко Шанель". Такой ответ не удивителен, ведь её работа была для неё единственным смыслом жизни.
Она не убивалась по собственной худобе и плоской груди, а сделала их эталоном, введя в моду облегающий трикотаж, а также короткую стрижку и загар, до того считавшиеся непристойными. Мир принял их как новое слово в стиле, повторяя вслед за ней: «Мода — это не только одежда. Это наши мысли, наш образ жизни, то, что происходит вокруг». В её платьях удобно вскакивать на подножку трамвая и танцевать. Её элегантные костюмы-букле одинаково идут и старухам, и тинейджерам. Коко никогда не комплексовала из-за возраста, также возведя его в стиль.
“Красота нужна нам, чтобы нас любили мужчины; а глупость — чтобы мы любили мужчин.”
Внешняя красота в женщине считалась ею составляющей успеха, иначе невозможно никого ни в чём по жизни убедить. Чем старше дама, тем важнее для неё красота. Шанель говорила: «В 20 лет ваше лицо дает вам природа, в 30 — его лепит жизнь, но в 50 вы должны заботиться о нем сами... Ничто так не старит, как попытки молодиться. После 50 никто уже не молод. Но я знаю 50-летних, более привлекательных, чем три четверти неважно ухоженных молодых женщин». Сама Шанель была похожа на вечного радостного подростка. Она очень следила за собой и весила всю жизнь столько, сколько и в 20 лет.
Её романы всегда имели продолжение: английские - это шляпки и знаменитые твидовые пиджаки, русский — завоевавшие мир Chanel № 5 и льняные платья-рубахи, испанский — водопад блестящих бижу. Неприятнее всего обстояло дело с последним романом, немецким, — после связи с бароном Гансом фон Динклаге по прозвищу Шпац ("воробей"), к ней надолго приклеилось позорное «коллаборационистка». Она в долгу не осталась: «Если любовник моложе на пятнадцать лет, я не спрашиваю, какой он национальности». За этот роман Габриэль пришлось заплатить 8 годами своей жизни в Швейцарии.
Любое препятствие на своём пути Шанель рассматривала как указатель нового пути. За 87 лет жизни великая Коко дала своё имя целому стилю одежды, костюму, Дому моды и духам. Постоянная изобретательница, Шанель создала массу новинок, но прежде всего — образ женщины, который до неё никто и представить не мог.
Габриэль упорно скрывала свой возраст от журналистов, отбросив, как ненужный хлам, 10 лет своей жизни. Детство и период её юности покрыты тайной. Она создавала свою легенду собственными руками, добавляя факты, сбивая с толку биографов.
Будучи умным человеком, Шанель оставила в наследство множество крылатых фраз:
«Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает.»
«Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остаётся.»
«Если вы родились без крыльев, не старайтесь помешать им вырасти.»
Всю жизнь её окружали «отдельные люди», и первый из них — Сергей Дягилев, которого она ревновала к лучшей подруге, Мисе Серт. Когда Дягилев умер в Венеции, Мися заложила свое бриллиантовое колье, но Шанель остановила её в дверях банка и деловито похоронила «Дягу» на свои средства, оборвав бьющегося в истерике Лифаря: «Довольно паясничать!»
Много лет она оплачивала счета Кокто за лечение от опиумной зависимости, и все парижские метрдотели были предупреждены: счета за обеды мсье Кокто посылать на Rue Cambon, лично Мадемуазель. Стравинский с семьёй годами жил на её вилле, она оплачивала его докторов, портних его супруги, гувернанток его детей. Им приписывали роман, композитор честно признался в страстной любви к Габриэль Шанель своей жене, а Мисе Серт в тревоге писал, что вот уже неделю не получает от Коко денег: «Напомните ей, а то мы умрем с голоду».
В конце жизни она страстно полюбила птифуры с заварным кремом — по утрам сосредоточенно поглощала их за ширмами, за отдельным столиком в ресторане отеля Ritz, где в верхнем этаже находилась её квартира.
Она никогда не меняла своих принципов. Для неё шляпка в форме телефона или юбка, в которой можно было не идти, а только семенить, были неприемлемыми. Поэтому то, что впоследствии было названо «обликом Шанель», означало бескомпромиссный взгляд на моду, где присутствует во всём мера и удобство, и никаких крайностей. «Нужно всегда убирать, удалять всё лишнее. Не надо ничего прибавлять... Нет иной красоты, кроме свободы тела…». Став модельером, она испытывала удовлетворение и считала, что одержала победу тогда, когда её идеи подхватывала улица, и её модели были на простом народе.
«Я люблю, когда мода выходит на улицу, но не допускаю, чтобы она приходила оттуда.»
